Название: В нашей жизни слишком мало сказок
Автор: Шапито
Бета: Billy Dietrich
Персонажи: Торин/Бильбо, остальные мелькают с завидной частотой
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, AU, Songfic
Предупреждения: OOC (АУ обязывает)
Дисклаймер: Все не мое, поиграю и отдам
Саммари: Модерн-АУ.
Пять раз, когда судьба сталкивала Торина и Бильбо, и один раз, когда ее вмешательство не потребовалось.
OST:
Frank Sinatra - Fly with me
Westlife - I wanna grow old with you
Brazzaville - The clouds in Camarillo
Sting - Windmills Of Your Mind
Coldplay - Viva la vida!
Don McLaen - Bye, bye, miss american pie
Первый раз.
читать дальшеВ небольшом кафе, приютившемся в конце Эллиот авеню, было почти пусто: столик в углу занял немолодой мужчина с седой бородой, не поднимавший взгляд от потрепанной книги и зябко кутавшийся в серое длинное пальто не по погоде, и у окна сидел кудрявый молодой человек с ноутбуком, щурившийся на заглядывавшее внутрь яркое полуденное солнце. За широкой светлой стойкой рыжий бармен с тонкими косичками на висках колдовал над кофемашиной, тихонько подпевая Фрэнку Синатре, умолявшему кого-то полетать*.
- Ори, заказ готов!
В окошке на кухню появилось круглое добродушное лицо Бомбура. Ори, вздрогнувший от зычного баса повара, который всегда заставал его врасплох, чуть не выронил белую чашку из рук, но тут же успокоился и, подхватив полное блюдо, понесся к молодому человеку у окна, легко лавируя между столиками. Но все же запнулся за ножку не задвинутого стула и едва не упал.
- Вот, мистер Бэггинс, ваш заказ, - Ори густо покраснел, смутившись собственной неловкости, и поставил перед клиентом большую тарелку, полную ароматных кексов с изюмом.
- Спасибо, - улыбнулся Бильбо. – Ори, никаких «мистер Бэггинс». Мне неловко, ты же знаешь.
- Хорошо, ми… Бильбо, - кивнул официант и, еще больше покраснев, почти бесшумно отошел, но опять запнулся за тот же самый стул.
Бильбо, улыбнувшись вслед Ори, покачал головой и взял кекс с тарелки. В который раз убедившись, что равного Бомбуру в искусстве выпекания кексов днем с огнем не сыщешь, он вернулся к прерванному появлением официанта занятию. К своей книге. Но «книгой» несколько слов посвящения назвать было сложновато. Если уж быть честным, то невозможно.
Бильбо вздохнул и, взяв еще один кексик, посмотрел в окно. По тротуарам быстро проносился бесконечный поток спешащих прохожих, громко гудели застрявшие в пробке машины и нестройно ругались рабочие со стройки напротив. Из динамиков лились спокойная мелодия и глубокий голос Синатры, зеленый чай был потрясающе вкусным, как и кексы, - обстановка располагала к работе, но вдохновения не было. Не было – и все тут. Бильбо вздохнул еще глубже и напомнил себе о намерении сегодня непременно написать хотя бы первую главу. Сюжет был давно продуман, персонажи, кроме одного, расписаны до мелочей, но нужные слова упорно не приходили в голову, и начать он никак не мог. Мысли убегали не в те степи, и Бильбо, долив горячего чаю, решил, что мифическое вдохновение на пустой желудок не придет, да и кексы были слишком вкусными, чтобы не есть их.
Белладонне и Бунго. Я вас люблю.
Единственная строчка посвящения резала глаза и навевала воспоминания, слишком много воспоминаний. Белладонна и Бунго, его родители, погибшие восемь лет назад в авиакатастрофе. Веселая, всегда полная оптимизма и любви к жизни мать была талантливой художницей, а серьезный, иногда даже слишком, и исполнительный отец работал в банке. Они были замечательными родителями, внимательными и понимающими, уделяли Бильбо все свое время и истово его любили. Белладонна мечтала, чтобы сын стал писателем, а Бунго всегда ворчал, что это слишком несерьезное занятие, и хотел, чтобы наследник стал юристом. Они так и не пришли к согласию, никогда. Самолет, на котором они летели в Лондон, на выставку Белладонны, упал в океан, и среди выживших четы Бэггинсов не оказалось.
После их смерти, Бильбо воспитывал Геронтиус, дедушка по материнской линии. Он попал к нему в дом, когда ему было четырнадцать, и дед с радостью принял внука, выставив за дверь сотрудников социальных служб, не тонко намекавших тому, что он слишком стар для того, чтобы достойно воспитать Бильбо. Спустя полгода постоянных разбирательств, согласований и прочей бюрократической возни, Геронтиуса официально признали опекуном внука. Дед был человеком сильным и властным, но внука любил. Он вырастил Бильбо так же, как вырастил и его мать: ответственным и любящим жизнь, пусть и временами несправедливую. Он вытащил подростка из ямы отчаянья и ненависти к себе и окружающим, в которую Бильбо рухнул после того, как получил известие о смерти матери и отца, не дал ему попасть в дурную компанию и замкнуться в себе. Геронтиус никогда не пытался заменить внуку родителей, он был собой и был для Бильбо другом, в котором тот так нуждался.
Геронтус умер, когда Бильбо закончил колледж, и он остался совсем один. С многочисленными родственниками он был в хороших отношения, исключая, разве что, Саквиль-Бэггинсов, с которыми у него были серьезные распри из-за наследства деда: по завещанию дом в Морристауне и небольшое состояние отходили к нему, но Лобелия, кузина Бильбо, была свято уверена, что тот завещание подделал, да и вообще не достоин хорошего дома и денег. Не беря в расчет чету Саквиль-Бэггинсов – муж Лобелии был ей под стать, такой же высокомерный и жадный, – родственники относились к нему хорошо и всегда были готовы поддержать и помочь, но Бильбо предпочитал обходиться без этого. Он поступил на юридический факультет, отдавая честь памяти отца и деда, который тоже мечтал видеть внука преуспевающим адвокатом, и, сдав дом старым знакомым, снял себе небольшую квартиру в Бронксе. Но, несмотря на интересную учебу, он не оставил детских желаний написать книгу. И вот теперь, когда у него был готов сюжет и персонажи, почти все, слова не шли на ум.
Бильбо тряхнул головой, отгоняя грустные мысли, и с сожалением заметил, что, задумавшись, съел все кексы. Ори за стойкой не наблюдалось, и в кафе, помимо него, сидел только немолодой господин, читающий книгу.
Бильбо грустно посмотрел на чистый лист документа и уже было подумал, что ничего у него сегодня не выйдет, как звонко брякнули колокольчики у открывшейся двери, и в светлое помещение вошел высокий статный черноволосый мужчина в строгом костюме, державший в руке черный кейс. Он снял темные очки и скользнул взглядом по просторному залу, на секунду задержавшись на Бильбо, у которого буквально перехватило дыхание. Вот оно, подумалось начинающему писателю. Идеальный прототип для единственного героя, оставшегося не до конца продуманным. С трудом подавив абсурдное желание броситься к нему и попросить что-нибудь сказать, чтобы послушать голос – а голос-то ему был совершенно необходим, – он сделал глоток остывшего чая и приказал себе не пялиться так откровенно.
Мужчина тем временем, не обратив ни малейшего внимания на творческие метания Бильбо, прошел к столику в противоположном углу и взял протянутое появившемся из подсобки Ори меню. Бегло его просмотрев, он поднял голову и медленно и четко буквально продиктовал тщательно записывающему все в блокнотик официанту заказ: кофе и омлет с грибами. Бильбо обмер. Говорил незнакомец громко, и он его прекрасно расслышал. И голос у него был именно такой, какой и представлялся писателю: звучный, чистый баритон с властными нотками, изумительная дикция и практически незаметный британский акцент, придающий речи неуловимый шарм.
Ори отошел за стойку и начал готовить кофе, попутно сообщив Бомбуру заказ. Мужчина, не обращая ни на что внимания, открыл кейс и достал внушительную стопку документов, которые и принялся внимательно изучать. Он, чуть нахмурившись, сделал несколько пометок и, достав телефон, начал набирать сообщение. Бильбо, в который раз напомнив себе, что ведет себя неприлично, так пристально смотря на незнакомого человека, отвел глаза и задумался. И на сей раз уже он не заметил уверенного взгляда синих глаз, в которых промелькнуло любопытство.
Зато, эти взгляды заметил якобы читающий немолодой господин. Он прикрыл книгу и, ухмыльнувшись в седую бороду, посмотрел на них двоих. Явно придя к каким-то одному ему известным выводам, которые его, несомненно, порадовали, он оставил купюру на столе и степенно вышел из кафе.
А Бильбо и сам не заметил, в какой момент к нему таки пришло давно ожидаемое вдохновение, и он полностью погрузился в создаваемый им мир, не забывая, впрочем, изредка поглядывать в сторону незнакомого мужчины с потрясающим голосом.
* Отсылка к песне Фрэнка Синатры – “Fly with me”
Второй раз.
читать дальшеТяжелые синие тучи с рваными краями неспешно надвигались на город, скрывая последние кляксы светлого неба. И без того спешащие по домам люди зашагали еще быстрее, начали доставать из объёмистых сумок зонты, а какой-то молодой человек с козлиной бородкой и вовсе заранее укутался в веселенький желтый дождевик. Кажется, на этот раз синоптики не ошиблись – действительно собирался дождь.
Глядя на нахмурившееся небо, Торин пожалел, что не захватил зонт. Ярко сверкнувшая молния и раздавшийся сразу вслед за ней раскат грома только усугубили его сожаления. До входа в метро было далековато, и, как назло, проезжающее мимо единственное такси остановил вынырнувший из переулка седой джентльмен в сером длинном пальто. Он, не смотря по сторонам, уселся в машину, и та через минуту скрылась из поля зрения, свернув на Двадцать седьмую улицу. Торин оглянулся в поисках кофейни или ресторанчика, чтобы переждать надвигающуюся грозу за чашкой кофе, но вокруг высились только безликие серые громады жилых домов.
Первые тяжелые дождевые капли разбились о тротуар, и Торин, мысленно крепко выругавшись, свернул с ближайший переулок. Переулок оказался совсем коротким, но хорошо освещенным тупиком. В теплом оранжевом свете фонаря над зеленой дверью легко читалась неброская вывеска: «Книжный магазин Мирквуд». Подумав, что это даже лучше, чем не слишком вкусный кофе, Торин открыл дверь и вошел внутрь. Громко звякнул колокольчик, но никто не вышел ему навстречу.
Просторное мягко освещенное помещение было буквально завалено книгами. Ими были забиты широкие стеллажи, высившиеся до потолка, который не помешало бы побелить, высокие стопки из толстых томов виднелись повсюду, на столах книги были буквально свалены неаккуратными грудами, а из-под столов выглядывали потрепанные коробки, забитые журналами и подписками газет. Без сомнений, он попал в магазин, где продавали уже прочитанные кем-то книги.
Торин любил подобные места. Здесь, среди тонн второсортных детективов и похожих друг на друга женских романов, можно было отыскать настоящие сокровища: редкие, старые издания классиков, бесценные фолианты и антикварные ценности. Отец Торина, Траин, был коллекционером: он всю жизнь собирал старинные издания классиков, самые первые. Торин его дело продолжать не стал, избежав заражения пылом коллекционирования, но книги любил так же, как и отец – настоящие книги, пахнущие типографской краской и бумагой, с хрустящими новыми переплетами.
Торин прошелся между стопками книг, стоявших прямо на полу, бегло осматривая корешки, вдыхая неповторимый запах старых томов и книжной пыли. Подобные места, неизвестные маленькие магазинчики со своей неповторимой атмосферой, теплым светом и доброжелательными, в большей своей части, продавцами всегда успокаивали его, с самого далекого детства. От приятных воспоминаний Торина отвлек мобильный телефон, завибрировавший во внутреннем кармане. На дисплее высветилось имя старшего племянника.
- Фили? Что случилось?
- Дядя! – раздался в трубке полный абсолютно искреннего недоумения голос, и Торин усмехнулся. – С чего ты взял, что непременно что-то случилось?
- Ты не стал бы мне звонить просто так. Только не смей мне говорить, что меня опять вызывают в школу! Фили, учти, если ты, или твой брат, с кем-то подрались…
- Нет! Нет, нет, нет! Дядя Торин, все отлично, мы ни с кем не дрались, тебя никуда не вызывают, - быстро заверил его Фили. – Мама звонила.
- Дис? Как она? Почему она не позвонила мне? – Торин ощутил укол беспокойства. Дис и ее муж сейчас находились в Мексике, в составе большой археологической экспедиции, занимающейся изучением недавно обнаруженного храма инков, и, учитывая нестабильную обстановку в стране, он имел право на волнения.
- Мама и папа в полном порядке, - успокоил его Фили. – Они же далеко от крупных городов. Мама рассказала, что они нашли какие-то катакомбы под храмом, или что-то подобное. А, может быть, какой-то ход… В общем, неважно. Она просила тебе передать, что выйдет на связь теперь только на следующей неделе. И еще сказала, чтобы ты на нас ни за что не злился и не ругался, вот.
- Не верю, Фили, - успокоившись, произнес Торин.
- Я же говорил… - пробормотал подросток, видимо, обращаясь к брату. - Ну и ладно. А вообще, я тебе звоню вот что сказать. Молоко закончилось. И не говори с утра, что мы тебя не предупредили.
- Не скажу, - улыбнулся Торин. – Как Кили?
- Отлично, дядя. И мы уже дома.
- Поешьте, не ждите меня. Я задержусь, гроза застала.
- Мы заказали пиццу, но тебе вряд ли останется, - хмыкнул Фили и повесил трубку.
Торин убрал телефон и взял в руки потрепанный томик Фицджеральда с ближайшей стопки. Мягкая синяя обложка загибалась по краям – книга была в плохом состоянии. Бездумно пролистывая пожелтевшие хрупкие страницы с исписанными карандашом полями, он прислушивался к бушевавшей снаружи грозе: яркие, резкие молнии отражались в окнах, раскаты грома сотрясали город, ливень громко стучался в грязное стекло – стихия разгулялась. Но здесь, среди старых книг, пахнущих пылью, было уютно.
Бродя между стеллажей и нагроможденных на полу стопок, бегло просматривая некоторые экземпляры, он мысленно вернулся к разговору с Фили. Племянники уже три недели жили с ним, пока Дис с мужем рыскали по Мексике в поисках остатков древних цивилизаций, и усердно портили ему нервы, да так успешно, что временами Торин искренне сочувствовал своей сестре, мечтая, чтобы она побыстрее вернулась. Но, пока не закончится профинансированная им же самим археологическая экспедиция, и думать об этом было нечего. И ему оставалось только надеяться, что такими темпами он не поседеет раньше времени. Фили и Кили, избавившись на время от присмотра матери и ее же тяжелой руки, зная, что дядя их любит и балует, хоть и прячет это за напускной строгостью, пользовались свободой по полной. Невинные розыгрыши первых дней быстро сменились звонками от учителей, жаловавшихся на шалости и проказы, и разгневанного дракой, которую затеяли мальчики во дворе, директора. Драка эта случилась неделю назад, и Торина на следующий день вызвали в школу, где напыщенный и высокомерный директор Элронд и прочитал ему отповедь, будто Торин сам был школьником. Мистер Элронд ему категорически не понравился, и не поднялась у Торина рука наказывать мальчишек, выглядевших очень виноватыми, даже чересчур. Да еще и Фили растянул запястье… И, вместо того, чтобы как следует отругать племянников и рассказать о происшествии Дис, он пообещал попросить друга, который уже много лет гонял новичков по армейским полигонам, научить Фили и Кили основам рукопашного боя. Чувствовалось, что он еще не раз пожалеет о столь опрометчивом решении, да и Дис это определенно не понравится, но радость в глазах племянников и их оживление того стоили.
Из размышлений его выдернул доносившийся из-за высоких стеллажей посреди зала недовольный голос.
- Нет, Хэм! Я не записал! А если и записал, то потерял бумажку. Или оставил ее дома. Но уж точно не запомнил!
Невидимый Хэм не ответил – видимо, кто-то говорил по телефону.
- Ты же знаешь, что я ничего не смыслю в агрономии. Скажи мне название. Как не знаешь? Ладно, автора тогда, назови фамилию, я поищу. Как? Смитсон? Все, я запомнил. Большая, темно-зеленая, на обложке какие-то цветочки, автор – Смитсон. Гардении? Да какая разница, цветочки они есть цветочки, я все равно не знаю, как эти гардении выглядят. Нет-нет-нет, не рассказывай, не надо. Не надо! Я и так найду. Не найду в «Мирквуде», закажу где-нибудь. Да, хорошо. Я позвоню. Передай привет Дейзи.
Не успел Торин положить на место увесистый том из собрания сочинений Герберта Уэллса, как буквально вылетевший из-за стеллажей человек со всего маху врезался в него. Книги, которые он держал в руках, с грохотом рухнули на пол, а молодой человек резко отшатнулся и замер, потрясенно глядя на Торина. Он как-то обиженно потер ушибленный о плечо Торина нос и неуверенно улыбнулся.
Торин, прищурившись, смотрел на парня и судорожно пытался вспомнить, где его уже видел. А в том, что видел – он был абсолютно уверен.
- Я… Я извиняюсь, мне ужасно неловко, простите… - точно очнувшись от какого-то забытья, забормотал молодой человек, выглядевший донельзя смущенным, и присел на корточки, собирая упавшие книги.
- Ничего страшного, - Торин поднял одну из книг и на миг задержал взгляд на названии: «Искусство слияний и поглощений» Стенли Фостера Рида. Это был известный труд по юриспруденции, который в свое время немало помог и ему. Интересно… – Возьмите, - он протянул книгу все еще смущенному парню. – Хорошая книга.
- Да? Спасибо, - молодой человек уже уверенно улыбнулся и сдул упавшую на лоб кудрявую прядь.
Кивнув на прощание и, кажется, пробормотав еще одно извинение, он скрылся за стеллажами, и Торин неожиданно вспомнил, где именно он его видел. Как раз неделю назад, после неприятной беседы с директором Элрондом, он зашел на ланч в небольшое кафе на Эллиот авеню. И вот этот молодой человек был там, сидел за столиком у окна и что-то вдохновенно печатал. Торин, хоть и заметил явно заинтересованные и какие-то мечтательные взгляды, никак не отреагировал, будучи в отвратительном настроении из-за разговора и отложенной ради него встречи с клиентом. А потом, глядя, как парень, подхватив ноутбук, буквально выбегает наружу, часто поглядывая на наручные часы, пожалел об этом.
И сейчас, услышав, как звякнули колокольчики у хлопнувшей двери, пожалел снова, но не увидел ни одной веской причины броситься вслед.
Гроза стихла так же быстро, как и началась, и сквозь лениво расходившиеся по небу облака проглядывало закатное солнце. Появившийся за кассой молодой продавец с забранными в хвост светлыми волосами не спускал с Торина подозрительного взгляда, и он протянул ему первую попавшуюся под руку книгу, даже не взглянув на название.
Расплатившись, он вышел на улицу. Одуряюще свежий после грозы воздух кружил голову, и Торин, наконец, глянул на купленную книгу. «Жажда жизни»*. Как-то даже символично.
Вывернув из переулка, он поймал такси и назвал неулыбчивому водителю домашний адрес. Мысли вернулись к незнакомому молодому человеку, в памяти всплыли светлые кудрявые волосы, глубокие глаза и искренняя улыбка, и на душе отчего-то стало тоскливо. Но Торин, оборвав ненужные и неуместные мысли, отбросил навязчивый образ и задумался о новом деле, которое надеялся заполучить. И больше ничего не имело для него сейчас значения. Наверно.
* - имеется в виду книга Ирвинга Стоуна. «Жажда жизни» - биографическое произведение о жизни и творчестве Винсента Ван Гога.
Третий раз.
читать дальше- Да, тетя Линда, я все понял! Я обязательно приеду на ужин в пятницу. Нет, раньше не смогу, у меня же работа, - Бильбо глубоко вздохнул, набираясь терпения, и в очередной раз попытался застегнуть куртку, не выпуская из рук бумаги и придерживая телефон плечом. Получилось плохо. – Как не рассказывал? Я говорил, еще на прошлой неделе, что у меня начинается двухмесячная стажировка в адвокатской конторе «Шир». Нет, не перегружают меня работой, не волнуйтесь. Я все вам расскажу подробно в пятницу. Конечно, - шея затекала от неудобного положения, и телефон так и норовил упасть. Нужно было заканчивать это дело. – Тетя Линда! Мне пора бежать, срочно! Да, да. Всенепременно. До пятницы.
Не очень культурно прервав пространные разглагольствования любимой тетушки Линды, папиной сестры, по поводу того, что «бедный мальчик», то есть, Бильбо, слишком много работает, учится и, наверняка, плохо и мало кушает, он наспех застегнулся, едва не вырвав молнию, и, поплотнее перехватив бумаги, вынесся на оживленную улицу. В нос тут же ударил одуряющий аромат горячей пиццы из итальянского ресторанчика в двух шагах от адвокатской конторы «Шир», и Бильбо сглотнул, вспомнив, что даже не позавтракал - чашка чая и один-единственный вчерашний кекс не в счет. А во всем виноват так не вовремя сломавшийся будильник. И вообще, день у Бильбо выдался на редкость суматошным. Мало того, что он проспал и из-за этого не покушал, едва не опоздал на работу и того, что в переполненном автобусе ему отдавили ногу, так еще и Рози, с которой они вместе попали в «Шир», в офис не явилась. Огромная белая собака ее нового соседа, немолодого седого джентльмена – Бильбо видел его пару дней назад, когда приходил к Рози, - укусила ее, и девушка немедленно поехала в больницу. И теперь, вместо того, чтобы сидеть в уже родном архиве и разбирать старые успешные и не очень дела компании, ему нужно ехать в суд, чтобы доставить ставшие вдруг жизненно необходимыми бумаги адвокату, чем обычно занималась легкая на подъем Рози.
Времени бежать до метро или до остановки категорически не было, и Бильбо поймал такси.
- Чеймберс-Стрит, 54, - сказал он водителю-мексиканцу и поудобнее уселся на заднем сидении.
Водитель кивнул и, прибавив громкость музыки, свернул на Десятую улицу. Бильбо вздохнул и, поморщившись от приторного запаха, царившего в машине, откинулся на спинку сиденья. Мимо проносились серые безликие коробки жилых домов, яркие рекламные баннеры, похожие друг на друга как близнецы в одежде разных цветов, бесконечный поток спешащих по делам прохожих, кутавшихся в тяжелые шарфы – Нью-Йорк был полон жизни, она бурлила, как кипящая вода в котле, изливалась через край и не замирала ни на секунду. Но Бильбо не было до этого дела. По крайней мере, сейчас.
Все его мысли занимала книга. Уже ставшие любимыми герои прочно обосновались у него в голове и постоянно говорили, говорили, говорили. Отстаивали что-то, спорили друг с другом, скандалили и никогда не вели себя спокойно. Они ему даже снились! Но не то чтобы Бильбо это сильно беспокоило, скорее, наоборот. Он искренне радовался тому, что смог, наконец, отпустить на волю воображение и претворить «в жизнь» то, что долгое время не давало ему покоя. Да еще и та сцена, на которой он вчера застопорился, не давала ему покоя. Создавалось впечатление, что герой действует как-то нелогично и неправильно. И вообще, сцена получалась какая-то картонная и неинтересная. Хотя, если подумать, возможно, Бильбо действительно требовал от героя слишком многого. И, если убрать этот эпизод с попыткой украсть кошелек, а заменить его на, скажем, поимку… Да, так выйдет намного интереснее. И динамичнее. То, что надо.
Задумавшись, он не заметил, как доехал до места. Расплатившись с неулыбчивым водителем, Бильбо вышел из машины и, перейдя дорогу, вошел в Здание Суда.
По словам мистера Брэндибака, непосредственного начальника Бильбо, бумаги предназначались Лонго Бигфуту, одному из самых многообещающих молодых юристов Нью-Йорка. Бильбо этот самый Бигфут не нравился совсем: хлыщеватый сноб с приклеенной приторно-вежливой улыбочкой на тонких губах и идеально завязанным галстуком, он производил крайне неприятное впечатление. Но Рози была в него явно влюблена, и вот этого Бильбо понять не мог, да и не хотел вмешиваться в амурные дела подруги. Хотя и подозревал, что плакать она будет потом именно на его плече. Как всегда, впрочем.
Пройдя по полупустому холлу, Бильбо поднялся по широкой лестнице с резными периллами и вытертым серым ковром и оказался в просторном светлом помещении, забитым людьми. Взглянув на закрытые двери слева и заметив нетерпеливые взгляды, на нее направленные, Бильбо решил, что все эти люди ждут решения судей или присяжных заседателей. Все стулья и узкие, жесткие диванчики были заняты, а стоявшие, в основном, разбились на небольшие группки, все как одна, что-то громко обсуждавшие. Но не они привлекли внимание Бильбо, быстрым шагом приближающегося к арке, ведущей на очередную лестницу.
Возле кофейного автомата, легко прислонившись к нему плечом и потягивая кофе из бумажного стаканчика, стоял знакомый ему мужчина в темно-сером строгом костюме. То есть, знакомы-то они не были, но Бильбо казалось, что знает он его не хуже, чем себя самого, ведь именно с него был «списан» один из героев книги.
Мужчина, не глядя по сторонам, достал из внутреннего кармана телефон, а Бильбо, засмотревшись и задумавшись, едва не врезался в экстравагантно одетую даму в широкополой шляпе с цветами. Извинившись перед немолодой леди, наградившей его презрительным взглядом, Бильбо вышел на лестницу и тряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли. Он помнил их вторую встречу, когда едва не сбил незнакомца с ног в любимом книжном магазине. Тогда, растерявшись от неясного смущения, он наверняка выставил себя полным идиотом, но зато прекрасно запомнил яркие глаза, прямой нос и намек на улыбку на красивых губах.
Не удержавшись и добавив к образу героя несколько новых деталей, Бильбо безуспешно пытался выкинуть его «прототип» из головы, но почему-то постоянно возвращался мыслями к незнакомому мужчине. За неделю, прошедшую со встречи в «Мирквуде», он передумал уже все, что можно. И что нельзя – тоже. Но никак не надеялся Бильбо на еще одну случайную встречу в огромном Нью-Йорке. И, как оказалось, зря. Что ж, тем лучше. На этот раз он не был намерен упускать свой шанс.
Лонго Бигфут поджидал Бильбо, нетерпеливо постукивая ногой и поглядывая на дорогие часы на правом запястье. Даже не поздоровавшись, он буквально выхватил у курьера бумаги и, не взглянув в его сторону, скрылся за двустворчатыми дверями, ведущим в зал суда. Нет, категорически было непонятно, что Рози нашла в этом грубияне.
Снова войдя во все еще забитую людьми комнату, Бильбо решительно направился к кофейному автомату, возле которого стоял пока еще незнакомый мужчина. Не то чтобы Бильбо сильно любил кофе, да еще и из автоматов, он, вообще-то, предпочитал зеленый чай, но вполне был готов разок перетерпеть.
При его приближении мужчина поднял глаза, встретившись с ним взглядом, и тут же чуть нахмурился, будто стараясь вспомнить. Бильбо бросил в автомат несколько центов и нажал на первую попавшуюся кнопку.
- По крайней мере, на этот раз я в вас не врезался, - улыбнулся он, сдув со лба непослушную прядку.
Мужчина еще несколько секунд непонимающе смотрел на него, но потом его лоб разгладился, а в синих глазах промелькнула тень узнавания. Он усмехнулся и глотнул кофе. Бильбо забрал свой стаканчик с темной, не слишком-то аппетитно выглядевшей жидкостью и понюхал, все еще лелея надежду, что это может быть какао. Просто очень темное какао.
- Здесь отвратительный кофе, - раздался низкий, так прекрасно запомнившийся еще с первой «встречи», голос.
Бильбо глотнул и поморщился, подумав, что не зря он любит зеленый чай. Кофе был крепким, несладким и отвратительно горячим. Но Бильбо готов был поставить всю свою зарплату и ноутбук в придачу, что сердце у него так быстро бьется вовсе не из-за омерзительного кофе.
- Да. Ужасный. Вы правы, мистер… - Бильбо усилием воли сдержал глупую улыбку, так и напрашивающуюся на губы рядом с этим мужчиной.
- Дарин, - он отставил пустой стаканчик на стол рядом. – Торин Дарин.
- Бильбо Бэггинс, - Бильбо пожал протянутую руку, теплую и сухую, с длинными пальцами, и все же не сдержал улыбки. – Я… Я где-то слышал ваше имя… - он задумался на мгновение. – Скажите, вы имеете какое-нибудь отношение к адвокатской конторе «Эребор»? – спросил и тут же окрестил себя полным идиотом. В прошлый раз Торин – ему безумно идет это имя, нет сомнений, - похвалил книгу по юриспруденции, а теперь он встречает его в Здании Суда. Наиглупейший вопрос. Ведь компания «Эребор» была основана Трором Дарином еще в прошлом веке, а теперь управлялась его сыном и внуком. Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться, что перед ним стоит этот самый внук.
- Самое прямое, - кивнул Торин.
- Да, так я и подумал, - отчего-то смутился Бильбо. – Я много слышал о вашей компании. Честно говоря, надеялся попасть на стажировку именно туда, но определили в «Шир»… - он нес какую-то абсолютную чепуху, никому не интересную, но почему-то не мог остановиться.
- «Шир» постоянно переманивает у нас лучшие кадры, - мягко пошутил Торин и улыбнулся. Бильбо почувствовал, как краска заливает щеки и как слишком быстро бьется сердце, и это абсолютно точно не имело никакого отношения ни к гадкому кофе, ни к духоте, царившей в забитой людьми комнате.
Вооруженный охранник распахнул двери зала суда, и толпа оживилась. Та самая экстравагантно одетая леди пихнула локтем в бок какого-то молодого парнишку, тут же покрасневшего, как маков цвет, и несколько представительного вида мужчин галантно пропустили даму вперед и, сохраняя абсолютное спокойствие на лицах, прошли следом. Остальные ринулись вслед.
Торин взглянул на открывшиеся двери и шагнул вперед, нарушая личное пространство Бильбо.
- Мне пора, мистер Бэггинс, - склонив голову, произнес он и пожал руку на прощание. – Было приятно познакомиться.
- Да, - Бильбо едва сдержал разочарованный вздох. – Мне тоже.
Кивнув, Торин растворился в толпе, а Бильбо, выкинув стаканчик в урну, побрел к выходу. Внутри зрело и росло неприятное чувство, будто он только что что-то упустил. Что-то важное и нужное. Что-то необходимое.
Пора было возвращаться в офис. Там его ждали вечно хмурый мистер Брэндибак, горы бумаг и любимый чай. Вздохнув, Бильбо подумал, что теперь ему только и остается, что надеяться на то, что милостивые боги, уже устроившие им три встречи, не поскупятся на еще одну. Только одну. А там уж Бильбо возьмет дело в свои руки.
Четвертый раз.
читать дальшеТорин захлопнул дверцу машины и с наслаждением вдохнул солоноватый воздух, едва не пьянея от холодной свежести после Нью-Йоркского смога. Статен-Айленд приветствовал его прохладным бризом и тихим шелестом еще не облетевших листьев с ветвей старых дубов. Уже не яркие, чуть теплые лучи осеннего солнца бликами играли на холодных водах залива, заставляя щурить глаза, и Торин отвернулся, ища взглядом нужный дом.
Ошибиться было сложно. Из стройного ряда двухэтажных аккуратных коттеджей с идеально подстриженными газонами перед одинаковыми дверьми выбивался только один. Перерытая собаками лужайка перед выкрашенным только наполовину крыльцом, открытые настежь окна и наспех украшенные разноцветными флажками двери, из которых доносились громкие голоса и музыка, и сновавшие вокруг люди не оставляли сомнений: это дом Бофура, и здесь сегодня праздник. Хотя, по словам самого Бофура, нельзя было назвать праздником «скромные дружеские посиделки на свежем воздухе по случаю… сам придумай по какому». То, что приглашены были человек тридцать, если не больше, – его ничуть не смущало, как и то, что большинство приглашенных друг друга знать не знали и слыхом друг о друге не слыхивали. Впрочем, вот это как раз было и неважно. Вокруг Бофура люди точно забывали о стеснительности, зажатости и смущении, заражались неиссякаемым оптимизмом, подхватывали всегда веселый тон ничего не значащих и, в то же самое время, значащих все и сразу, разговоров и наслаждались жизнью, мгновенно раскрепощались и тут же обрастали новыми друзьями и знакомыми. Сам Бофур только по-доброму усмехался и клятвенно заверял кого-нибудь, кто оказывался рядом, что всенепременно и всеобязательно, когда уйдет на пенсию, напишет трехтомные мемуары, в которых упомянет всех, абсолютно всех, кто когда-то, хоть на пару часов, стал счастливее, забывая жизненные неурядицы и дрязги, рядом с ним, и отдельный том посвятит тем людям, которых так удачно свел с ничего до поры до времени не подозревающей их второй половинкой – благо, что уж тут поделать, если он, Бофур, последний романтик на этой планете?
Торин улыбнулся своим мыслям о старом друге и, обойдя дом, прошел прямо на задний двор, где собралась основная масса веселых гостей. В нос тут же ударил потрясающий запах жареного мяса – на небольшой лужайке под вековым дубом Бомбур, брат Бофура, колдовал над барбекю, ворча и отгоняя деревянной лопаточкой самых голодных и самых настойчивых приглашенных. И с неудовольствием подумал, что сегодня он так и не поел, даже позавтракать не успел, благодаря племянникам, так неудачно решивших, что сегодня именно дядя повезет их в школу. А про обед и думать было нечего и некогда – слишком много работы. В такие дни, Торин радовался, когда успевал перехватить чашку кофе. Сегодня и того не успел. Решив, что тут-то он точно не останется голодным – от Бомбура еще никто голодным не уходил, это знали, наверное, все, - Торин расслабился и огляделся, отыскивая взглядом хозяина.
И, на свою беду, нашел.
То есть, сначала он заметил подозрительно знакомую кудрявую макушку, а уже потом непосредственно Бофура. И отчего-то Торину совсем не понравилось то, что Бофур непринужденно и как-то слишком фамильярно обнимает мистера Бэггинса – а это был именно он, тут сомнений у Торина не возникло – за плечи.
Он замер, прислонившись к светлому столбу, поддерживающему яркий полосатый тент, и, не спуская глаз с весело смеющейся над шутками хозяина компании, задумался. Он удивлялся. Тому, что запомнил парня, которого видел всего три раза, да и то – мельком. Тому, что запомнил его имя, точно в память его впаяли, хотя и встречает чересчур много людей, и имена их приходится записывать. Тому, что к горлу поднимается удушливая волна, перекрывающая кислород, каждый раз, как он видит руку Бофура на плече Бильбо. Тому, что неуместно и эгоистично хочется, чтобы Бильбо смеялся только его шуткам и смотрел только на него, и ни на кого больше. Как глупо. И безрассудно. И абсолютно безосновательно. Боги, да он видит-то парня в четвертый раз в жизни! И вообще, что он здесь делает?!
За не слишком веселыми размышлениями, он не заметил, как компания непринужденно разошлась, и Бофур вырос перед ним, точно из ниоткуда.
- Торин! Какой сюрприз! Я уж и не чаял… - Бофур энергично тряс ему руку и радостно улыбался. – Как я рад, что ты заглянул! Ты, конечно, голоден. Не спорь, я знаю и вижу. Ничего, Бомбур сегодня в ударе, откормит. А я уж позабочусь о том, что не на сухую шло, - подмигнул он. – Я тут припас кое-чего, тебе понравится…
Бофур продолжал разглагольствовать о доставшейся ему бутылке потрясающего виски двенадцатилетней выдержки и о том, от кого она досталась, и не было никакой возможности его прервать. Пожалуй, это было его главным недостатком: если уж он начинал говорить, то собеседнику не светило вставить и фразы, не перебив его. Но Торин к этому давно привык, все-таки не первый год знакомы.
- Бофур! – прогнав глухое раздражение, громко сказал Торин. – Я тоже рад тебя видеть. И эту толпу ты называешь «скромными дружескими посиделками»? – он обвел рукой собравшихся. И тут же, не дав другу разразиться очередным монологом на тему относительности понятий, не удержался и задал единственный по-настоящему интересующий его сейчас вопрос, про себя решив, что потом подумает, почему же ему это так важно: - И кто это? – кивком головы Торин указал на Бильбо, оживленно о чем-то болтающего с Бомбуром, не замечающего, казалось, ничего и никого вокруг. И мысленно цыкнул на внутренний голос, ехидно поинтересовавшийся, с чего бы это ему скрывать шапочное знакомство с мистером Бэггинсом.
- А, Бильбо! – Бофур посмотрел в указанную сторону и тут же перевел хитрый взгляд на Торина, отчего тот ужаснулся, но было уже поздно. Уже не раз он наблюдал вот такой лукавый взгляд, и всегда именно тогда, когда Бофур был твердо намерен кого-нибудь с кем-нибудь свести. – Это Бильбо Бэггинс. Студент. Учится на юридическом, сейчас проходит стажировку в какой-то конторе, я не помню названия. Хороший парень, - Бофур замолчал, но не отвел подозрительно понимающего взгляда, дожидаясь вопросов.
И Торин сдался.
- А тебе он кто? – сглотнув, спросил он.
- Мне? - притворно удивился Бофур, будто и не этого вопроса ожидал. - Да мне он как сын. Я его едва ли не с пеленок знаю. Я был другом его родителей, Белладонны и Бунго, они погибли, когда парню было четырнадцать, его дед воспитал, Геронтиус, мировой мужик был. Помер, когда Бильбо колледж закончил, парень один совсем остался. Но с родней жить отказался наотрез, снимает квартиру в Бронксе, - Бофур на секунду поморщился, говоря о не самом благополучном, зато относительно дешевом, районе Нью-Йорка. – Но помощи принимать ни от кого не желает, упрямый. Весь в мать пошел, та тоже упрямой была да упертой. А тебе, собственно, зачем? – невинно поинтересовался он.
- Просто не видел у тебя его ни разу, интересно, - ответил Торин, понимая, впрочем, что Бофура ему не обмануть. Но, с другой стороны, он и не соврал. Ему действительно было интересно.
- Ну-ну, - протянул Бофур. - Кстати, девушки у него нет. И парня тоже, - широко ухмыльнулся он и, услышав надрывную трель телефона, доносившуюся сквозь открытое окно, поспешно ретировался, извинившись.
Торин задумчиво посмотрел ему вслед, обдумывая услышанное. Но подумать как должно ему не дали.
- Мистер Дарин! – раздался сзади бойкий молодой голос, и Торин тут же обернулся, уже зная, кого он увидит. – Какая неожиданная встреча.
Неслышно подошедший Бильбо стоял совсем рядом и, чуть склонив голову к плечу, ярко улыбался, щурясь на бившее в глаза осеннее солнце.
- Мистер Бэггинс, - Торин протянул руку и не смог не улыбнуться в ответ, старясь не думать о том, почему же он все-таки так рад и доволен.
- Просто Бильбо, - молодой человек пожал протянутую руку и улыбнулся еще шире и ярче, в его глубоких глазах зажегся какой-то огонек, на который хотелось смотреть, не отрываясь ни на секунду.
- Тогда, просто Торин.
Бильбо кивнул и заметно расслабился, расправил плечи и посмотрел прямо в глаза, как-то неожиданно серьезно и внимательно, будто раздумывая над важной проблемой или пытаясь разгадать сложную загадку. Но тут же переменился, тряхнув головой, возвращая раслабленное выражение лица. Торин спрятал руки в карманы, так и зачесавшиеся от желания убрать упавшую на лоб Бильбо кудрявую прядку. От греха подальше.
Разговор завязался сам собой, легко и непринужденно. Для Торина, довольно трудно сходившегося с людьми во всем, что не касалось работы, это было неожиданно, но от этого не менее приятно. Бильбо оказался прекрасным собеседником, остроумным и внимательным, но это Торина ничуть не удивило, почему-то казалось, что по-другому и быть не может. Усевшись на расстеленный плед, они говорили о чем-то совершенно неважном: о погоде, о ценах на недвижимость и новом законе, о «Шире» и «Эреборе», о собаках и новой выставке известного абстракциониста, творчество которого было обоим абсолютно непонятно, о классической литературе и новом юридическом журнале – обо всем понемногу, перескакивая с темы на тему, смело и естественно, не боясь соскользнуть с безопасной дорожки. Бильбо чесал за ухом удобно устроившуюся у него на коленях большую собаку Бофура, а Торин с наслаждением расслабил галстук, не упустив внимательный взгляд молодого человека, проследивший за его движением.
Разговор прервался на мгновение, и Торин сам не заметил, как фраза слетела с языка.
- Я видел тебя. Несколько недель назад, в кафе, на Эллиот Авеню.
Бильбо, задумавшись на секунду, рассмеялся. Лежащий у него на коленях пес тявкнул, будто откликаясь.
- Там же работает Бомбур! – он обернулся и посмотрел на добродушного рыжего толстяка, переворачивающего аппетитно пахнущее мясо. – Ради его кексов и стряпни я готов поехать хоть в Уругвай. Или в Чили. Куда угодно.
- Я не знал, что он там работает, - произнес Торин и нахмурился, некстати снова вспомнив, что не ел целый день. – Но да, готовит он прекрасно.
- Я люблю это место, - мягко продолжил Бильбо. – Мне там хорошо пишется, - наткнувшись на удивленный взгляд Торина, он пояснил: - Я пишу книгу. И с кексами Бомбура пишется намного лучше, чем без них.
- Не сомневаюсь в этом, - поборов удивление, ответил Торин. Книга. Неожиданно. – Уверен, что с кексами Бомбура любое дело пойдет лучше.
- А то! – довольно воскликнул Бильбо и, мечтательно закатив глаза, вздохнул. А потом, чуть наклонившись вперед, доверительно сообщил: - Я пишу сказку.
- Сказку? Интересный выбор. Не зная, я бы поставил на детектив в стиле нуар. Или что-то юмористическое.
Бильбо покачал головой и грустно улыбнулся.
- В нашей жизни слишком мало сказок. А убийств, расследований, войн и пародий – сколько угодно. К тому же, я всегда любил придумывать сказки и новые миры, с самого детства.
Торин задумчиво посмотрел на Бильбо, который сосредоточенно чесал за ухом довольно растянувшегося пса и не поднимал глаз. А Торину хотелось. Хотелось смотреть ему в глаза, где отражалась светлая душа. Смотреть и не отводить взгляда. Наверное, никогда.
Из несомненно приятных, хотя и не совсем уместных, мыслей, его вырвал завибрировавший в кармане телефон. Извинившись, он ответил, даже не взглянув на экран.
- Дядь, привет, - раздался в рубке бодрый голос Кили. – Я тебе сейчас кое-что скажу, только ты не волнуйся, хорошо?
Сердце рухнуло вниз, и ладони мгновенно вспотели. Такое начало разговора не предвещало ничего хорошего.
- Кили, я уже волнуюсь. Что случилось? – замолчав на секунду, Торин услышал эхо сирен. Сирен?! – Кили, это что, сирены?!
- Дядя, успокойся, уже все потушили! – довольно отрапортовал племянник.
- Потушили?! – Торин подскочил, краем глаза отметив, что поднявшийся Бильбо обеспокоенно смотрит на него. – У вас пожар? Господи, вы в порядке?!
- В полном! Дядь, серьезно, не волнуйся ты так, нас ничуть не задело, - быстро говорил Кили. – Тут такое дело… Фили пытался пожарить блинчики и… В общем, не быть ему поваром. Никогда, - усмехнулся он. - Но мы сразу вызвали пожарных, все уже в порядке. Но вот только тебе придется делать ремонт на кухне, это точно.
Проигнорировав что-то спросившего Бильбо, Торин уже почти бежал к машине, не особенно любезно расталкивая стоявших на дороге гостей.
- Вы точно в порядке?
- Да-да. Все отлично.
- Так. Вы оба, уходите из дома. Идите к миссис Боумен, и не спорь со мной! – не сдержавшись, прикрикнул Торин, едва переводя дыхание от волнения, граничившего с паникой. – Я уже еду. Слышишь?
- Да, дядя, хорошо, - согласился Кили.
- Скоро буду. Еще позвоню, - Торин отключил телефон и сел в машину.
Глубоко вздохнув, прогоняя панику, он включил зажигание, и через секунду машина сорвалась с места, жалобно взвизгнув шинами. Беспокойство за племянников напрочь вытеснило из головы все прочие мысли, но все же Торин успел с сожалением подумать, что не взял у Бильбо номер телефона. А, к черту, не до того сейчас.
Немолодой седобородый господин, стоявший в тени дерева, недовольно скривился вслед унесшейся машине и перевел взгляд на растерянного и обеспокоенного Бильбо, что-то объясняющего подошедшему Бофуру. Закатив глаза, он что-то пробормотал себе под нос о несносных упрямцах и патологическом невезении, и скрылся в неизвестном направлении. И только добродушный пес полаял ему вслед.
АПД в комментариях
И финал тоже в комментариях. Всем любви и милоты!